《Requiem》
歌词原文翻译
Это было, когда улыбался，
只有死者安乐于宁静时，
Только мертвый, спокойствию рад.
才会展露出一丝微笑。
а то, что случилось,Пусть черные сукна покроют,
请为亡人盖上黑色的呢绒，
И пусть унесут фонари…，Ночь.
也请带走灯火。
Уже безумие крылом，
疯狂用自己的片翼，("疯狂"为主语，“片翼”，此处为“翅膀”的单数形式)
Души накрыло половину,
遮盖了其半边灵魂。
И поит огненным вином，
黑夜饮其以火焰的酒醴，
И манит в черную долину.
唤其至漆黑的山谷。
(到这里主题都是мертвый， 死者)
И поняла я, что ему，Должна я уступить победу,
Прислушиваясь к своему，Уже как бы чужому бреду.
我才惊觉，自己要将胜利拱手相让。
我去聆听自己的声音，却只听到他人的呓语。n为通顺进行了倒装处理)
И только пыльные цветы,
现在只剩下落满尘土的花，
И звон кадильный, и следы，Куда-то в никуда.
香炉的叮当声，和那些从未留下的足迹。
И прямо мне в глаза глядит，
而我正好目睹，
И скорой гибелью грозит，Огромная звезда.
这一颗巨大的星球，即将濒临毁灭。
Перед этим горем гнутся горы,
在这样的悲痛面前，高耸的群山弯下身子，
Не течет великая река.
伟岸的江河也停滞不前。
Не течет великая река.
疯狂用自己的片翼，
Души накрыло половину,
遮盖了其半边灵魂。
И поит огненным вином，
黑夜饮其以火焰的酒醴，
И манит в черную долину.
唤其至漆黑的山谷。
И поняла я, что ему，Должна я уступить победу,
Прислушиваясь к своему，Уже как бы чужому бреду.
我才惊觉，自己要将胜利拱手相让。
我去聆听自己的声音，却只听到他人的呓语。
(此处“我”为阴性(即代表女性)的自称)
歌词节选自苏联时期诗人安娜·阿赫玛托娃（А́нна Андре́евна Гóренко）的挽歌《安魂曲（Requiem）》。
这首诗的背景和大爹的人生经历暗暗契合，诗人的儿子在大清洗中蒙冤入狱，被她深爱的祖国无情处决。她不仅为自己冤死的儿子，也为枉死的成千上万无辜者，表达她的痛苦，悲伤，追忆和爱。
她不只是个悲痛的母亲，也是无数煎熬悲伤母亲的缩影，是时代悲剧的参与者，亲历者和见证者，诗中弥漫着广阔而深沉的悲伤。
序曲； Это было, когда улыбался 诸如此类的事件发生时只有死者 Только мертвый, спокойствию рад. 面带微笑，为他们的获释而高兴， И ненужным привеском качался 这列宁格勒四周悬挂着它的监狱 Возле тюрем своих Ленинград. 像一枚毫无价值的徽章，正在拍落的棋子。 И когда, обезумев от муки, 尖锐，刺耳，蒸汽口哨般唱着...... Шли уже осужденных полки, 告别的短歌, И короткую песню разлуки 像被定罪的患痴呆症一般的队伍， Паровозные пели гудки, 当他们成群结队，缓缓行进，沿着...... Звезды смерти стояли над нами, 屹立在我们头顶之上的死亡之星 И безвинная корчилась Русь 当无辜的俄罗斯蠕动 Под кровавыми сапогами 在血溅的靴子和“黑乌鸦”囚车的 И под шинами черных марусь. 轮胎之下。
第九段； Уже безумие крылом 疯狂用它的翅膀 Души накрыло половину, 覆盖我半壁灵魂， И поит огненным вином 它喂我火辣的酒 И манит в черную долину. 引诱我走向深渊。 И поняла я, что ему 那是当我明白 Должна я уступить победу, 同时听到我用外语发出的谵语 Прислушиваясь к своему 我必须把到手的胜利 Уже как бы чужому бреду. 还回去。 И не позволит ничего 不管我有几多抱怨 Оно мне унести с собою 不管我有几多祈求 (Как ни упрашивай его И как ни докучай мольбою): 它不会让我带走哪怕一件简单的东西： Ни сына страшные глаза - 不论是我儿子可怕的眼睛—— Окаменелое страданье, 被痛苦地镶嵌进石头 Ни день, когда пришла гроза, 或监狱探视时间 Ни час тюремного свиданья, 或这种苦日子在暴风雨中抵达尽头 Ни милую прохладу рук, 也不论是一只手的甜蜜的凉意 Ни лип взволнованные тени, 焦虑的菩提树的身影 Ни отдаленный легкий звук - 还是明亮的远方的声音 Слова последних утешений. 这最后令人欣慰的话语。 4 мая 1940, Фонтанный Дом 1940年5月14日 喷泉屋